ХРИСТИАНСТВО, одна из трех т. н. мировых религий (наряду с буддизмом и
исламом). Имеет три основных направления: православие, католицизм,
протестантизм. В основе - вера в Иисуса Христа как Богочеловека,
Спасителя, воплощение 2-го лица триединого Божества (см. Троица).
Приобщение верующих к Божественной благодати происходит через участие в
таинствах. Источник вероучения христианства - Священное предание,
главным в нем является Священное писание (Библия); а также "Символ
веры", решения вселенских и некоторых поместных соборов, отдельные
творения отцов церкви. Христианство возникло в 1 в. н. э. среди евреев
Палестины, сразу же распространилось у других народов Средиземноморья. В
4 в. стало государственной религией Римской империи. К 13 в. вся Европа
была христианизирована. На Руси христианство распространилось под
влиянием Византии с 10 в. В результате схизмы (разделение церквей)
христианство в 1054 раскололось на православие и католицизм. Из
католицизма в ходе Реформации в 16 в. выделился протестантизм. Общее
число христиан превышает 1 млрд. человек.
* * * ХРИСТИАНСТВО [от греч.
Христос - Помазанник, Мессия; по свидетельству новозаветного текста
Деяния апостолов 11:26, образованное на основе греческого языка с
употреблением латинского суффикса существительное christianoi -
приверженцы (или последователи) Христа, христиане, впервые вошло в
употребление для обозначения сторонников новой веры в
сирийско-эллинистическом г. Антиохия в 1 в.], одна из мировых религий
(наряду с буддизмом и исламом), одна из т. н. "авраамитических" (или
"авраамических") религий, преемственных по отношению к библейскому
монотеизму (наряду с иудаизмом и исламом).Культурный контекст начального
христианстваХристианство возникло в 1 в. в Палестине в контексте
мессианских движений иудаизма, с которым, однако, вскоре оказалось в
состоянии конфликта (исключение христиан из синагогальной жизни после
70, завершившееся составлением формальных проклятий против христиан как
"еретиков"). Первоначально распространялось в среде еврейства Палестины и
средиземноморской диаспоры, но уже начиная с первых десятилетий
получало все больше последователей среди других народов ("язычников").
Вплоть до конца Римской империи распространие христианства происходило
преимущественно в ее пределах, причем особую роль играли восточные
окраины - Малая Азия, земля тех 7 церквей, которые в Откровении Иоанна
Богослова (гл. 2 - 3) символизируют судьбы Вселенской Церкви; Египет -
колыбель христианского монашества, а благодаря городской среде
Александрии - также христианской учености и философии; необходимо
отметить также значение таких "буферных" территорий между Римской
империей и Ираном (Парфянской, позднее Сасанидской империей), как
Армения (официально принявшая христианство несколько ранее знаменитого
Миланского эдикта 313 римского императора Константина, о котором сказано
ниже). Языковая ситуация раннего христианства была сложной. Проповедь
Иисуса звучала на разговорном языке тогдашней Палестины - арамейском,
принадлежавшем к семитской группе и очень близком к сирийскому (есть
сведения об арамейском оригинале Евангелия от Матфея; семитологи склонны
допускать, что древнейшая сирийская версия Евангелий лишь отчасти
является переводом с греческого, отчасти же удерживает воспоминания об
изначальном облике речений Иисуса (ср. Black M. An Aramaic approach to
the Gospels and Acts. 3 ed. Oxford,1969). Однако языком межэтнического
общения в пространстве средиземноморья был иной язык - греческий (т. н.
койне); именно на этом языке написаны тексты самой священной книги
христианства - Нового Завета. Поэтому история христианской культуры (в
контрастном отличии от культуры ислама) начинается на границе языков и
цивилизаций; характерно древнее предание, согласно которому апостол Петр
проповедовал, имея переводчиком Марка (будущего евангелиста). В Риме
христианская литература долго создается на греческом языке, что
характеризует космополитическую среду раннехристианской общины, в
которой преобладали выходцы с востока (христианская латынь, которой
предстояло в символической связи с папским Римом стать сакральным языком
католической ветви христианства, делает свои первые шаги не столько в
Риме, сколько в Северной Африке).
Вероучение. Учение о Боге.Христианство
(как позднее и ислам) унаследовало созревшую в ветхозаветной традиции
идею единого Бога, имеющего Свою причину в Себе Самом, по отношению к
Которому все личности, существа и предметы являются творениями,
созданными из ничего, а всеблагость, всевидение и всемогущество -
уникальными атрибутами. Личностное понимание Абсолюта, свойственное
Библии, получает в христианстве новое развитие, выраженное в двух
центральных догматах христианства, составляющих его важнейшее отличие от
иудаизма и ислама - Триединства и Боговоплощения. Согласно догмату
Триединства, внутренняя жизнь Божества есть личное отношение трех
"Ипостасей", или Лиц: Отца (безначального Первоначала), Сына, или
"Слова" - Логоса (смыслового и оформляющего Начала) и Святого Духа
("животворящего" Начала). Сын рождается от Отца, Св. Дух "исходит" от
Отца (по православному учению) или от Отца и Сына (т. н. filioque,
особенность католической доктрины, усвоенная также протестантизмом и
ставшая общим достоянием западных конфессий); но как "рождение", так и
"исхождение" совершается не во времени, а в вечности; все три Лица были
всегда ("предвечны") и равны по достоинству ("равночестны").
Христианское "тринитарное" учение (от лат. Trinitas - Троица),
разработанное в эпоху т. н. отцов Церкви ("патристика", расцвет которой
приходится на 4 - 5 вв.) и явно отвергаемое только в некоторых
ультрапротестантских деноминациях, требует "не смешивать Лица и не
разделять Сущность"; в акцентированном размежевании уровней сущностного и
ипостасного - специфика христианского Триединства сравнительно с
триадами других религий и мифологий (например, тримурти индуизма). Это
не слитность, неразличенность или двойничество; Лица христианской Троицы
мыслятся доступными взаимному общению именно благодаря безусловному
"ипостасному" самостоянию и имеют это самостояние благодаря взаимной
открытости в любви.Учение о Богочеловеке (христология)Образ
полубожественного Посредника между божественным и человеческим планами
бытия известен самым различным мифологиям и религиям.
Однако Иисус
Христос не есть для христологического догмата полубог, т. е. некое
промежуточное существо ниже Бога и выше человека. Именно по этой причине
воплощение Бога понимается в христианстве как единократное и
неповторимое, не допускающее каких-либо перевоплощений в духе языческой,
восточной или гностической мистики: "Единожды умер Христос за грехи
наши, а по воскресении из мертвых более не умирает!" - таков тезис,
отстаиваемый Блаженным Августином против доктрины вечного возвращения (О
граде Божьем XII, 14, 11). Иисус Христос - "Единородный", единственный
Сын Единого Бога, не подлежащий включению ни в какой ряд, подобный,
скажем, принципиальной множественности бодхисатв. (Поэтому для
христианства неприемлемы попытки принять Христа за одного из многих,
включить Его в ряд пророков, учителей человечества, "великих
просвященных", - от симпатизирующих новой вере веяний позднеантичного
синкретизма, через манихейство и ислам, давших Христу статус
предшественника своих пророков, вплоть до теософии и других
"эзотерических" доктрин нового и новейшего времени).
Это повышает остроту
парадокса, присущего учению о воплощении Бога: абсолютная бесконечность
Бога оказывается воплощенной не в открытом ряду частичных воплощений,
но в единократном "вочеловечении", так что вездесущность Бога вмещается в
пределах одного человеческого тела ("в Нем обитает вся полнота Божества
телесно", послание апостола Павла к колоссянам 2:9), а Его вечность - в
пределах неповторимого исторического момента (идентичность которого
настолько важна для христианства, что специально упоминается в
Никео-Константинопольском символе веры: Христос распят "при Понтийстем
Пилате", т. е. во времена такого-то наместника - мистическое событие не
просто эмпирически, но вероучительно соотнесено с датой, со
всемирно-исторической, и уже потому мирской хронологией, ср. также
Евангелие от Луки 3:1). Христианство отвергло как ереси все доктрины,
пытавшиеся сгладить эти парадоксы: арианство, отрицавшее
"со-безначальность" и онтологическое равенство Сына Отцу, несторианство,
разделившее божественную природу Логоса и человеческую природу Иисуса,
монофиситство (см. монофиситы), напротив, говорящее о поглощении
человеческой природы Иисуса божественной природой Логоса.Вдвойне
парадоксальная формула 4-го Вселенского (Халкидонского) собора (451)
выразила отношения божественной и человеческой природ, сохраняющих в
Богочеловечестве Христа свою полноту и идентичность - "воистину Бог" и
"воистину человек" - четырьмя отрицаниями: "неслиянно, непревращенно,
нераздельно, неразлучимо".
Формула эта намечает универсальную для
христианства парадигму отношений божественного и человеческого. Античная
философия разработала концепт не-страдательности, не-аффицируемости
божественного начала; христианская богословская традиция усваивает этот
концепт (и защищает его против ереси т. н. патрипассиан), но мыслит
именно эту не-страдательность присутствующей в страданиях Христа на
кресте и в Его смерти и погребении (согласно православному
литургическому тексту, заостряющему парадокс, по распятии и до
Воскресения личная ипостась Христа одновременно локализуется в самых
различных онтологических и мистических планах бытия - "во гробе плотски,
во аде же с душею яко Бог в раи с разбойником и на престоле... со
Отцем...").АнтропологияСитуация человека мыслится в христианстве остро
противоречивой. В изначальном, "первозданном" состоянии и в конечном
замысле Бога о человеке мистическое достоинство принадлежит не только
человеческому духу (как в античном идеализме, а также в гностицизме и
манихействе), но и телу. Христианская эсхатология учит не просто о
бессмертии души, но о воскресении преображенной плоти - по выражению
апостола Павла, "тела духовного" (Первое послание к коринфянам 15:44); в
ситуации споров позднеантичной эпохи это навлекало на христианство
насмешки языческих платоников и парадоксально звучащие для нас обвинения
в чрезмерной любви к телесному.
Аскетическая программа,
сформулированная тем же Павлом в словах "усмиряю и порабощаю мое тело"
(там же, 9:27), имеет своей целью в конечном счете не отторжение духа от
тела, но восстановление духовности тела, нарушенной
грехом.Грехопадение, т. е. первый акт непослушания Богу, совершенный
первыми людьми, разрушило богоподобие человека - в этом весомость т. н.
первородного греха. Христианство создало изощренную культуру усмотрения
собственной виновности (в этом отношении характерны такие литературные
явления эпохи Отцов Церкви, как "Исповедь" Августина и исповедальная
лирика Григория Богослова); самые почитаемые христианские святые считали
себя великими грешниками, и с точки зрения христианства они были правы.
Христос победил онтологическую силу греха, "искупил" людей, как бы
выкупив их из рабства у сатаны Своими страданиями.Христианство высоко
оценивает очистительную силу страдания - не как самоцели (конечное
назначение человека - вечное блаженство), но как самого сильного орудия в
войне со злом мира.
Поэтому самое желательное с точки зрения
христианства состояние человека в этой жизни - не спокойная
безболезненность стоического мудреца или буддийского "просветленного",
но напряжение борьбы с собой и страдания за всех; лишь "принимая свой
крест", человек, по христианскому пониманию, может побеждать зло в самом
себе и вокруг себя. "Смирение" рассматривается как аскетическое
упражнение, в котором человек "отсекает" свое своеволие и через это
парадоксальным образом становится свободным.
Нисхождение Бога к человеку
есть одновременно требование восхождения человека к Богу; человек должен
быть не просто приведен к послушанию Богу и исполнению заповедей, как в
иудаизме и исламе, но преображен и возведен на онтологическую ступень
божественного бытия (т. н. "обожение", особенно отчетливо
тематизированное в православной мистике). "Мы теперь дети Божии; но еще
не открылось, что будем. Знаем только, что (...) будем подобны Ему,
потому что увидим Его, как Он есть" (Первое соборное послание Иоанна
3:2). Если же человек не исполнит (хотя бы пройдя через тяжкие загробные
испытания, называемые в православной традиции "мытарствами", а в
католической традиции "чистилищем") своего мистически высокого
назначения и не сумеет ответить на жертвенную смерть Христа, то будет
отвержен на всю вечность; середины между неземной славой и погибелью в
конечном счете нет.Учение о таинствахС концепцией непостижимо высокого
замысла Бога относительно человека связано чуждое другим религиям
понятие "таинства" как совершенно особого действия, выходящего за
пределы ритуала, обряда; если обряды символически соотносят человеческий
быт с божественным бытием и этим гарантируют стабильность равновесия в
мире и человеке, то таинства (греч. mysterion, лат. sacramentum), по
традиционному христианскому пониманию, реально вводят божественное
присутствие в жизнь человека и служат залогом грядущего "обожения",
прорыва эсхатологического времени.
Важнейшие из таинств, признаваемые
всеми вероисповеданиями, - крещение (инициация, вводящая в христианскую
жизнь и пресекающая, по учению христианства, действие инерции
первородного греха) и Евхаристия, или причащение (вкушение хлеба и вина,
по церковной вере незримо пресуществленных в Тело и Кровь Христа ради
сущностного соединения верующего со Христом, чтобы Христос "жил в нем").
Православие и католицизм признают еще 5 таинств, сакраментальный статус
которых отрицается протестантизмом: миропомазание, имеющее целью
сообщить верующему мистические дары Святого Духа и как бы увенчивающее
Крещение; покаяние (исповедь перед священником и отпущение грехов);
рукоположение или ординацию (возведение в духовный сан, дающий не только
полномочия учить и "пастырски" вести верующих, но также - в отличие от
чисто юридического статуса раввина в иудаизме или муллы в исламе -
прежде всего власть совершать таинства); брак, понимаемый как соучастие в
мистическом браке Христа и Церкви (Послание к ефесянам 5:22-32);
соборование (сопровождающееся молитвами помазание елеем тела
тяжелобольного как последнее средство вернуть к жизни и одновременно
напутствие к смерти).
Понятие таинства, всегда телесно-конкретного, и
этика аскетизма соподчинены в христианстве представлению о высоком
назначении всего человеческого естества, включая телесное начало,
которое должно быть подготовлено к эсхатологическому просветлению и
аскетизмом, и действием таинств. Идеал аскетико-сакраментального бытия -
Дева Мария, именно благодаря своей девственности реализующая в своем
физическом бытии Богоматери сакраментальное присутствие Божества в
человеческом мире. (Характерно, что в протестантизме, где слабеет
переживание таинства, закономерно отпадает аскетический институт
монашества, а также почитание Девы Марии).
|